Дождь в полынной пустоши (СИ) - Страница 103

103

Кричала птица.... Слетелось воронье.... Ударил колокол.... Под нарастающий вороний грай и колокольный звон, народ валился в размесенный снег, и молился, молился, молился. Клал поклоны, часто и много. Но не приходило упокоение, и лишь росла тревога.

Хлеб и зерно на рынке к обеду подскочили в цене вдвое.

Во истину Серебряный дворец стал тесен и встречи в нем едва ли не чаще непогоды за окнами.

− Она, правда, твоя любовница? - Людвика пристроилась сопровождать унгрийца. Выглядела контесс довольно привлекательно. Как выглядит первый весенний цветок. Преподнести себя надобно не дюжее умение и природный талант.

ˮПродаваться надо уметь. Интересно, лежа под мужиком, она так же очаровательно улыбается?ˮ − разглядывал Колин девушку и находил в ней многие достоинства. Не те что вызывают одобрение, но вполне способные облегчить устроиться в жизни.

− Хочешь предложить себя на её место?

− Есть возражения? Выгляжу я гораздо лучше, с какой стороны не посмотри.

− И с какой смотреть?

− Обычно снизу.

− Выглядеть и быть разные вещи.

− Ты о девственности? Уверена, вряд ли заметишь такой недостаток, как её отсутствие, − весьма откровенна собеседница.

− Мне над этим размышлять?

− Над недостатком? - лучилась дружелюбием Людвика, поспевая шагать вровень с унгрийцем.

Краткость знакомства - они виделись всего два раза, и гризуальная тема разговора её не смущала. Мнением которое сложиться у унгрийца о ней не морочилась. Её мнение о нем не лучше. Но Поллаку, она уверена, на него начхать.

− Вытекающими из недостатка достоинствами, − пояснил Колин.

− При желании можешь и оценить, − предложили ему без всякого стеснения.

Сколько людей, столько способов решить личные проблемы. Порой парадоксальными. Одни напрашиваются чтобы их прикончили, другие - поваляли. Одни в качестве аргументов выбирают сталь, другие − раздвигают ноги.

Приятное общение прервалось, не обозначив перспектив продолжения. Завидев Латгарда, Людвика резко потеряла к унгрийцу всякий интерес. Беседа в присутствии канцлера исключалась. Но бросать столь содержательный разговор, на столь занимательной ноте нежелательно. Во избежание начинать его с начала.

ˮКто слушает женщину - дурак, кто верит ею сказанному, дурак вдвойне,ˮ − мудрили древние умы и не принимать их мудрость нет оснований.

− А если по правде? - спросил унгриец доверившись наитию. Иногда оно не подводило.

− По правде? - преобразилась на мгновение девушка. - Предпочту лечь со свиньей!

И вот опять перед унгрийцем прежняя Людвика, игривая пастушка и ветреница.

− Верю.

Можно сказать они расстались в самом лучшем друг к другу расположении.

− По-моему ты сжульничал, − не то обвинил, не то выговорил Латгард унгрийцу, едва они обменялись приветствиями. − Задача с всадником не имеет решения.

ˮКто сказал, деньги это тяжкие труды, пот и бессонница?ˮ - повеселел Колин. Тирада канцлера, фактически вексель на предъявителя. Осталось только его получить.

− Беретесь это утверждать?

− Не имеет, − непоколебим и сердит Латгард. − Не только я, но и... человек, с которым задачу обсуждал, не увидел решения...

− Любопытно, кому вы её показали?

− Это имеет значение?

− Скажем .... насколько ваш знакомый компетентен выносить окончательный приговор.

− Поверь на слово, более чем достойный саин. И понимает в шахматных баталиях значительно больше многих, − канцлер счел возможным подчеркнуть. - Значительно больше.

− Однако не достаточно хорошо, раз и он и вы пришли к такому выводу.

− К какому такому?

− Ошибочному и заподозрили в обмане.

− А разве нет?

− Готов разубедить. За скромную сумму.

− Простите что? - не сообразил Латгард, хотя изъяснились с ним предельно ясно. Без всяких аллегорий и словесной шелухи.

− Почему бы вам не купить секрет всадника.

− Купить?! - обалдел канцлер от такой наглости.

Как человек, Латгард готов возмутиться и отчитать корыстного нахала. Как придворный, восхитился. Юнец проявлял не дюжую хватку. В борьбе взаимоисключений победило последнее. Канцлера оказалось больше, чем Латгарда.

− А что предосудительного вы увидели в моем предложении?

− Обычно покупают вещи...

− А вистеар*? А учитель? Лекарь? Решение задачи такой же товар, как и умение фехтовать, знания грамматики и риторики, определение целебных свойств трав и семян.

− И во сколько ты оцениваешь свое знание?

− Нобль за каждый, − обязательный нажим, − ПРАВИЛЬНЫЙ ход.

Колином двигала отнюдь не корысть. Вернее, не только она. Но желание проверить некоторые допущения относительно Латгарда. То, как человек расстается с деньгами хороший критерий оценить многие из черт характера. Ведь порой щедрость вовсе не состояние души, а излишняя тугость кошеля. А бережливость не признак бедности, но тяжесть вложенного труда в достижение достатка.

− Не слишком ли? - готов возмутиться канцлер немаленькой цене.

− Обязуюсь более никому задачи не показывать, во всяком случае решения. Вам же представиться утереть нос самому королю. И как знать, не получить ли с него суммы гораздо больше истраченной. Вы ведь обсуждали её с Моффетом?

− Да, − признался Латгард и сделал это не охотно.

− По крайней мере у вас будет повод встретиться с ним вновь. А если не свяжете себя обязательствами, как это опрометчиво делаю я, получите прибыток и от других любителей битв умов.

− Хорошо, − согласился Латгард, не нашедший ни единого веского возражения аргументации унгрийца.

103