Дождь в полынной пустоши (СИ) - Страница 108

108

ˮЛучше молчи!ˮ − призвала Лисэль, но куда там!

− Вы о канальщиках или псарях? - готов Колин к придиркам проснувшейся фрей.

− О вас. Как не покажется странным, лично о вас.

− Мне начинать тревожиться?

− Запоздалое прозрение, не находите? - переполнена сочувствием Арлем. Сестра милосердия из нее не лучше, чем воинствующая проповедница.

− Тогда помолитесь, чтобы виновный раскаялся по доброй воле, − выказал Колин показное смирение.

Его слова истолковали в нужном ключе. Убийц Гарая он искать продолжит, не оглядываясь на закон и чинимые препоны. Задавшись целью, не отступит. Чем не рекомендация? Тем, кто понимает в подобных рекомендациях. А таковые на Совете почти все.

− И для этого вы шатаетесь по злачным местам столицы? - оставляет Гё за собой право сомневаться в подлинности мотивации унгрийца. У нее полное и безоговорочное отсутствие какого-либо доверия к нему. Ну, не верит и все! Хоть лоб расшиби, хоть троеперстие накладывай перед иконами, призывая святых на помощь. Не верит!

− А разве их выследишь, находясь под крышей дворца?

− Вы хотите что-то сказать, эсм Аранко? - обратился Гаус к ерзающей баронессе.

Янамари честно попыталась справиться с треволнениями.

− Он.... Он хороший. Вот, − дребезжащим колокольчиком прозвучал голосок девочки.

− Браво, детка. Браво! - поддержала Лисэль заступницу. Камер-юнгфер не определилась, но этого недолго ждать, соперница ей баронесса или возможность продавить свои интересы. И не только по отношению к унгрийцу.

Детская непосредственность скомкала обсуждение. На Совете разом заговорили. Даже те, кто молчал. Сатеник не вмешивалась, слушала. И терзалась. Недолжно оставлять без последствий проступки, кажущиеся неосмысленными и непонятными. А мстительности Поллака она не понимала. Кто ему Дрэго аф Гарай? И почему он подвязался искать убийц баронета Кунди, умножая смерти? Ради утоления необузданной провинциальной распущенности? Она справлялась, Унгрия славна вольностью нравов и варварскими обычаями. Край перманентной войны всех со всеми, где пфальцу воздают королевские почести, а традиции превалируют над законом. Страна, где причисляющих себя к благородному сословию много больше числа нищих по дорогам и возделывающих скудную ниву. Здесь, не дотянувшись до ночного горшка, мочатся в окно или в камин или в угол комнаты и, вдыхая вонь, не морщатся, а в знак особой расположенности к гостю кладут к нему в постель хозяйку дома. Травля бездомных собаками − приятное легкое развлечение, а охота на зверя − обременительная обязанность. Непорочные девицы отправляются в монастыри, откуда спустя годы выходят с репутацией прелюбодеек и это никого не смущает. Мужья берут в жены простолюдинок, обновить кровь рода и гордятся прижитыми в коровниках и хлевах ублюдками. В городах полно сифилитичных, а ведь зараза не что иное, как последствия блуда с кобылами зараженными сапом! В деревнях ведьмы в большей чести, чем лекари. Унгрийские женщины настолько дики и своенравны, что принимают участие в сражениях на равных с мужчинами, а после пируют с ними за одним столом, разделяя кубок и славу победителей. Вокруг рубежей Унгрии рыщут толпы жадных дикарей, но наидичайшие из них обитают не во вне, а внутри проложенных границ. Не потому ли Поллак лишает жизней и сдирает с убитых кожу, а юная баронесса во всеуслышание объявляет его своим любовником и таскает за собой, что они плоть от плоти дети своей ужасной отчизны? Родятся ли у свирепой волчицы ягнята? Принесет ли кровожадная гиена безобидных мопсов? Ответ единственно правильный − нет. Так чего тянуть и ждать, не воздав Колину аф Поллаку.... особенно ему! должного?! За неподчинение, за эполет с чужим гербом, за наглость объявиться в Карлайре, за еще большую наглость оставаться при Серебряном Дворе. ЕЁ Дворе!

ˮЕсли чего-то очень и очень хочешь, загадай на Рождество,ˮ − в приступах недовольства на бесконечных уроках рычал на нее канцлер. - В остальных случаях, выдохни и считай до десяти? Не помогло? Считай заново. До ста.ˮ

Считать до ста гранде не пришлось. Шестьдесят девять и баста!

− Я полагаю, следует назначить награду за поимку убийцы или достоверные сведения о нем, − взялась итожить Сатеник, пресекая отвлеченные разговоры. - Касательно саина Поллака, мы не признаем за ним право действовать из собственных побуждений, какими бы благими они не были и чем бы ни обуславливались. Многие при дворе нашли бы лестным участвовать в столь праведном деянии, но способ саина Поллака, неприемлем, ни для меня, ни для кого другого. Эсм Аранко, мы будем вам весьма признательны, если вы запретите своему пʼрову розыски виновных в гибели Дрэго аф Гарая, поскольку так или иначе дерзкие выходки свяжут с Серебряным Двором, что может послужить поводом для недоразумений и трений, которые легче предупредить, чем исправлять их последствия. И жертвами этих последствий может оказаться каждый из нас.

− Я прислушаюсь к эсм Аранко, − выручил Колин растерявшуюся девочку.

Из всего нагромождения слов понятно, Янамари назначили отвечать. За него. Предельно ясно. Но, не гарантирует, что все произойдет или будет происходить согласно чьей-то воле.

ˮПротивостояние обозначили. Кто займется компромиссами?ˮ - где-где, а в совете добровольцев Колину не отыскать. А придется. С той самой минуты, как угольный рисунок появился на стене его комнаты, ему придется дружить с грандой. Еще раз по буквам. С Г.Р. А. Н. Д. О. Й. Вот тебе и ой!

Найти точку взаимных интересов трудно. Тут одного желания мало. Предпочтительней наличие общей выгоды. А где выгода, там худой мир лучше доброй войны. Насколько может быть лучше не рубить голову, а перепиливать шею.

108