Дождь в полынной пустоши (СИ) - Страница 115

115

ˮЕще немного и в карман поместиться.ˮ − наблюдает Колин как устраивается старуха, немного согреться.

− На, − кинул он монету. Серебро сверкнуло в скупом свете фонаря.

− Богато живешь, такой деньгой швыряешься, − просипела карга, но не потянулась за подачкой.

− Брезгуешь? - разговаривал Колин, скоротать ожидания. - Или мало?

− Будь это тридцать лет назад, сказала бы мало. А сейчас много. Отберут. А то и побьют. Мне бы помельче чего. Грош, а лучше полгроша... Проживу дольше.

− А зачем тебе жить?

− Солнышко увидеть хочется. Зимой помирать тяжко. Опять же похоронят, где ни попадя или в канал кинут. А так, могилку отроют. Честь по чести.

− Еще часик тут посидишь...

− Нынче не мой срок. Бог не попустит.

− Все бы на бога взвалили.

− Так на кого больше? На то он и Бог, нас выслушивать, сопли нам болезным подтирать, − ворчала шлюха. - Пособить. Не делом, так словом. Жалостливый он, не то что человек. Ты вон чего толчешься? Порешить кого задумал?

− Вот пусть и пожалеет, оборонит.

− И пожалеет.

− Их или меня?

− Тебя.

− Это почему?

− Один ты, − вздохнула нищенка.

Колин повернулся рассмотреть шлюху.

ˮВот сука старая, утешать вздумала! Сама вот-вот окочуриться.... Может день... ночь такая?ˮ

В конце улицы обозначилось шесть фигур.

− Дождалси, − сокрушенно вздохнула старуха.

− Тихо сиди.

− А мне чего бояться?

ˮТо-то и оно. Знать бы наверное.ˮ

Бой не дуэльный поединок, расшаркиваться и раскланиваться. Чем короче, тем лучше.

Колин выступил из темноты и не произнося ни слова, снес ближайшему псарю (а может канальщику, кто их различает?) голову. Тело шагнуло вперед, отплевываясь кровью, а голова полетела назад и в бок. Брякнула в забор и шлепнулась в сугробчик.

− Ах, ты ж! - ошалели бандиты от столь внезапного нападения. Чуть замешкались и это стоило жизни еще одному.

Двигаться теплей. Быстро двигаться еще теплее. Даже жарко! Колин и двигался, напоминая пыльный вихрь. Вихрь вращался, стремительно обегал неуклюжие людские фигуры. Иногда раздавался звон стали, именно - иногда, но неизменно встречу накоротке завершал вскрик смертельно раненого или умирающего человека.

Неуемный вихрь вымел третьего и четвертого, исполосовал пятого. С последним, шестым, получилось не по-божески. Ревес* шнепфером перечеркнул лицо. Тяжелая сталь разрубила левую щеку, выбила зубы и вышла, разодрав осколками резцов, моляров и премоляров, правую. Человек просто отключился от боли.

− Как-то так....

− Поднаторел в смертоубийстве.

− Надо же чем-то кормиться.

− Мать бы свою пожалел.

− Принепременно. Разбогатею, заберу к себе. Приставлю двух служанок, подарю экипаж, разъезжать по столичным лавкам. В благодарность, она, по вечерам, будет доводить меня до белого каления с женитьбой на очередной хорошенькой девице из приличной семьи. Таскать в дом ворожей, сводней и тетушек, уговорить меня уступить её выбору.

Колин подобрал фляжку с убитого.

− Ого? Вестембар? - определил он сорт по чудесному аромату. Хлебнул еще и выплюнул струю на раненого.

− Аааа! - выгнулся псарь, хватаясь за лицо.

− Куда!? Грязь занесешь!

− Мммм, − задыхался от боли бандит, скручиваясь в спираль и тут же распрямляясь.

− Носом дыши. Кровь в глотку попадет, закашляешься, − предупредил Колин и занялся обычным делом. Сдиранием скальпов.

Псарь, не раскис мужик, изыскал в себе силы поглядеть на говорившего. Но увидел сбор трофеев и попросту закрыл глаза.

− Надо же! - Колин заливисто рассмеялся. - Лысый! Как бубен! Выделывать не требуется!

ˮБекс! Он говорит о Бексе!ˮ − таился псарь, превозмогая боль.

− Жалко отдавать скару. Нет, ну глянь! Ни волосинки! - Колин протянул скальп раненому, объяснить. - Мне раз попался с родимым пятном на пол головы. Тоже занятно смотрелось.

Унгриец сложил добычу в сумку, заимствованную у первого убитого. Вытер руки снегом. Подобрал необычное оружие принадлежащее противнику. Мару. Вещица редчайшая. Двухклинковое оружие из рогов со стальными наконечниками.

− Красотень! - примерил Колин к руке экзотический кинжал и ,,поразилˮ неведомых противников маятниковым движением.

В последнюю очередь собрал кошели. Не хуже базарного торгаша пересчитал деньги и рассовал по кармашкам пояса.

− За Дрэго аф Гарая счетец, − объявил он притерпевшемуся к боли и притихшему раненому.

Не забыл и о шлюхе. Реквизировал с безголового покойника плащ и кинул накрыться.

− С этим до весны дотянешь.

Следом, что корм птицам, сыпанул полугроши, из вывернутых карманов своих жертв.

− Такие пойдут?

− Заботливый, погляжу, − закуталась в плащ шлюха. Корявыми пальцами собрала мелочевку. К штиверу не притронулась.

− Какой есть.

Созерцая очередной подарочек вифферу, Флёгге остался невозмутимым. Кровью его не удивишь, содержимым тоже. Однако не промолчал.

− И чего добиваешься? - скар перевернул сумку носком сапога, вывалил содержимое на пол. Собаки подберут.

− Правосудия.

− Сомневаюсь я в твоем правосудии.

− В правосудии не сомневаются, − ухмыльнулся Колин. - Его вершат.

− Оуф Китц шуток не любит. И Виллен Пес тоже.

− И я много чего не люблю. Например, торт с кремовыми розами. Однако морду не ворочу.

− Его не разу не подавали, − проявил скар осведомленность о утренней сервировке в покоях Сатеник. Не тайна конечно, но все-таки.

− А я заранее не люблю.

15 День св. Арсания (24 сентября).

,,...Не испрашивай больше, чем дадут и бери сколько сможешь удержать.ˮ

115