ˮПрямо так прямо,ˮ − готов принять свою судьбу унгриец.
− Уууу! - издала восхищенный возглас Лисэль. Среди смазливых и милых до приторности лиц и вдруг такое! Чудо! Чудовище! Все одно что жгучий перец после липкого мармелада!
ˮОна об этом?ˮ - вздрогнула и едва не повернулась к родственнице Сатеник.
− Каков гусь! - вторит Аннет.
Её покойный муж числился в знатных рубаках и первостатейных волокитах. Первый любовник из наемников Харга. Неудержимый в бою и неутомимый в любви. Последний − лихой баротеро*, переплюнул своих предшественников во всем. Так что жеребцов камер-медхин чувствовала даже не сердцем, а скорее cervix uteri*. Иногда − с её же слов - colon sigmoideum*. И никогда не ошибалась.
ˮОни что? С ума посходили обе?ˮ − несколько растерялась гранда, не ожидавшая подобной реакции приближенных. Различия в возгласах Сатеник не уловила. А они были эти различия. Еще какие!
Но приговор унгрийцу не вынесен по другой причине. Размеренное течение церемонии прервали грубым вторжением. Группа молодых мужчин в черном и серебре, окончательно испортила Сатеник и без того никчемное настроение.
Официозу, как это часто бывает с обязательными мероприятиями, не хватало жизни, движения, остроты. А тут... Ожил свет, сверкнуло оружие, отполз сумрак, сквозняк перешел в ветерок. Зал Арок преобразился в арену. Кровь пока не лилась, но ведь это пока?
ˮВо время,ˮ − перевел дух Колин.
На вторжение отреагировали не только огни факелов и свечей, но и люди из свиты гранды. Многие, и таких большинство, из невозмутимых, отрешенных и самоуверенных сделались похожими на комнатных барбосов, ожидающих сигнала. Подадут и они скопом кинутся толкаться к сапогам первого из черно-серебристых.
Троица на галерее так же не оставила без внимание внезапного визитера. Гусмар приветственно раскланялся, подчеркнув - он свой. Латгард показательно нейтрально вежлив.
ˮЕму уже ничего не перепадет,ˮ − так понял Колин сдержанность канцлера. − ˮИли слишком поздно менять хозяина.ˮ
Ответный поклон от девушки с пояском и четками более напоминал подаяние нищему. Но опять же как подать...
− Принимаешь парад, сестрица? - впередиидущий казалось сметет любую преграду, опрометчиво оказавшуюся на его пути. Явное внешней сходство с грандой указывало на близкое кровное родство. - Скольких уже успела обидеть? Как говориться..., − щелчок пальцами и шедший за ним, исполняющий роль ходячего цитатника, прокаркал.
− И не будет отказано ни в хлебе, ни в крове, ибо все мы ИСПРАШИВАЮЩИЕ благ пред ликом небесным....
− Скольких отлучила от счастья лицезреть твою особу по будням, шаркать ножками в праздники и волочиться за твоим подолом, ослепить пределы державы? - хохотал черно-серебристый родственник.
− Инфант Даан, − запоздало объявил мажордом, прождавший знака от Сатеник. Не дождавшись, представил на свой страх.
− Мог бы выбрать другое время, - не скрывала своего недовольство гранда. Новый раздражитель благодарно наложился на неприязнь к унгрийцу. Полшага до нервного срыва - крика и топанья.
− Шутишь? Пропустить такое? Но обещаю, я на минуту. Одним глазком, - усмехнулся Даан и счел нужным для разрядки, переключится. - Эсм Лисэль... вы сегодня великолепны.
− То же самое я слышала третьего дня, − раскланялась камер-юнгфер с наследником трона.
− Эсм Аннет..., − кивок одной, но речь по прежнему к другой. − Готов под этим подписаться.
− Намереваетесь вести меня к алтарю? - тут же следует шпилька Лисэль.
− О! У меня нет столько крови*! - вступил Даан на скользкий путь словесной схватки. И с кем? С лучшим языком королевства? И речь не только об острословии. - Надеюсь, сестрица, ты позволишь приударить за одной из новеньких?
Сатеник выжидающе молчала, привести в порядок расстроенные чувства и собраться с мыслями. Братец горазд на сюрпризы.
− Тебе надоела Сиджи? - взялась Аннет за наследника с другого бока.
− Она, как и эсм Лисэль увлечена идеей приковать мое сердце законным браком.
− Сиджи выдвинула ультиматум? - рассмеялась Лисэль.
− Ожидаю со дня на день.
− И с чем связано? Не с будущим ли отцовством? - не остается в стороне Аннет.
Разговор походил на обливание горячей и холодной водой. Вот только Даану, что горячая, что холодная...
− Боюсь, вы правы, эсм, − полон мнимого раскаяния Даан.
− Отчего же не боялись раньше?
Никто не уступит и не признает поражения. Для этого они хорошо знают друг друга. Слишком хорошо. И давно.
Он выглядел боевым псом среди подросших щенков. Разница заметна и бросалась в глаза. Он не был старше, ну разве только некоторых, не лез вперед заявить о себе - держался в стороне. Тем не менее Смуглый (врожденная, а не приобретенное качество) контролировал и события и их участников. Свиту гранды, застывшую охрану, новиков, Сатеник, черно-серебристых приятелей, лениво бродивших борзых, шумных ратонеро. На подобное мало кто способен, но ему удавалось.
− Где оцарапался? - вопрос не на ответ, на реакцию. Проверка на лояльность.
ˮПроверяйˮ − Колин скрытно, указательным и средним, показал пальцами ножницы. Жест портовых воров. Не суй нос куда не просят. Припрятанная в рукаве альбацета, подстраховаться от ненужного любопытства. Да и вообще пригодиться.
В свою очередь Смуглый поправил оружие. Талгарские мечи-бастарды удивительно хороши, прививать вежливость зарвавшимся провинциалам.
− Так что за повод вторгаться ко мне? - у Сатеник иссякло всякое терпение к обществу брата и его пикировке с камер-юнгфер. − Обычно обходишься милым письмишком в две строки. Причем полторы из них просьба одолжить денег.