Дождь в полынной пустоши (СИ) - Страница 70

На церкви ударили три. В серое небо взметнулись потревоженные пронзительным звоном голуби.

− Пора прояснить, удастся ли пятью хлебами накормить страждущих? И достаточно ли у них денег на хлеба? - озвучил планы Колин.

Отыскать жилище Иагу Глинна не сложная задача. Купца в городе знали хорошо. Отзывались, правда, плохо. Но и то и другое устраивало как нельзя лучше. Ближе к пяти, унгриец стоял у нужного крыльца. Час потратил на дорогу, второй на выяснения кое-каких деталей домоустроения. Идти к человеку не зная о нем практически ничего - потерпеть не удачу. Тратиться на неудачи − расточительствовать часы и дни.

− Что привело саина под мой кров? - вопрос воспитанности, Иагу совсем не интересна причина. Он и пригласил-то гостя войти, потому как тот из благородных. Ровню заставил бы топтаться и ожидать в передней. Занят. Не то чтобы увяз в делах, но поддерживать имидж вечно занятого человека необходимо.

Комната светла, а остальное... Это даже не деловой стиль, и не показатель прижимистости. Скорее желание сделать ни как у всех. Не индивидуальность, но потуги на нее. Стол. Шкаф. Полки для бумаг. Несколько кресел. Не понятно для чего сундук. Из дорогого ошского каштана.

ˮСовсем как у меня,ˮ − сравнил Колин свое жилище Глинна. Похоже, польстил.

Купец не впечатлял − мелок в кости, но физиономией обладал примечательной. Голодный хорек. Так и читалось - съел, съем и еще немного отгрызу. Внешность обманчива, но не в этом случае. Отгрызет. Но как это часто происходит, не завуалированные пороки скрадывают достоинства индивидуума. А они у Глинна, несомненно, были. У человека, нажившегося на страдании ближних, их не могло не быть, пусть и из категории сомнительных.

− Сделать вам предложение к сотрудничеству, − объявил Колин.

− Гм.... - выглядел слегка озадаченным Глинн. Обычно благородные несли всякую ахинею, и под нее пробовали одолжить денег. Он не стеснялся отказывать. Для тех, кто обладал высокой властью, он слишком ничтожен - не обращались. Кто таковой не располагал, ничтожны сами. Чего таких бояться?

− А что вас удивляет?

− Разве приличествует благородному саину заниматься торговлей?

Глинн решил сразу ограничить круг вопросов. Ни строительством, ни залогами, ни благотворительностью, ни еще чем-то подобным, заниматься категорически не намерен. Торговля и все!

− Лучше признайтесь, вас более смущает мой возраст.

− И это тоже.

− Удручающе временное состояние.

− К сожалению да.

− И, тем не менее, я (пауза-вдох) к вам (пауза-выдох) с предложением.

− Внимательно слушаю.

Врет. Но уверенно. Не смущаясь.

− Надеюсь на то. Но прежде скажите, какова цена вашего зерна?

− Вы не похожи на оптового покупателя.

− Я им и не являюсь. Так сколько?

− По три штивера за мешок, а если точнее по тридцать семь грошей.

− Не сказать чтобы много.

− Зерно прошлого года. Когда начнется подвоз, будет стоить еще меньше. От силы пятнадцать.

− Но ведь было время когда шло дорого?

− И не вспоминайте, − радостно завздыхал Глинн. - Золотое времечко. Для торговых людей.

− А за сколько бы хотели продавать ваше зерно? Спрашиваю, потому как это важно.

− Но не по тридцать семь, точно.

− Нет, серьезно. Ваша справедливая цена на прошлогоднее зерно.

Торговец задумался над ответом. Не продешевить и не прослыть умалишенным.

− Вы же купец. Обойдитесь без утопических фантазий.

− Скажем три штивера девять грошей.

− То есть сорок пять за мешок объема три пуда? Или правильней сказать в три вога?

− Без разницы.

− Сорок пять вас бы устроили?

− Для прошлогоднего зерна, при обычных условиях − потолок. Разве что произойдет нечто не ординарное.

− Тогда мое предложение такое. Уплаченное вам сверх пятидесяти грошей...

− Даже так?!

− ...отходит ко мне.

− Откуда вы взяли такую цену? Кто заставит её платить?

− Вам ли не знать, на цену товара влияет его востребованность. Кушать свежий хлеб хотят все. Наличие этого самого хлеба. И его доступность. То есть возможность купить за деньги, украсть или отобрать. Чем выше востребованность и меньше наличие, тем серьезней вложения в третье − доступность.

− Отчасти верно.

− И если вдруг на зерно резко возрастет спрос, разве это не повод чуть-чуть поднять его стоимость?

− Повод.

− А если спрос окажется таким, что вполне реально запросить и сверх того что подсказывает совесть.

− Совесть тоже чего-то стоит, − замялся Глинн. Ход мыслей посетителя он уловил. Осталось услышать, как он все провернет. Подымет в поход степняков? Или знает чего-то такое, чего не знает пока никто. - Не обижайтесь, но я не наблюдаю предпосылок к ситуации, когда спрос станет достаточным. Поставки нового урожая вот-вот начнутся. Баржи задержались, но это день-два.

− А если нет? Дожди. Хрущатик и клещ. Вот вам несколько факторов, которые лишат нас подвоза зерна в должном объеме.

− Вы серьезно! - подпрыгнул Иагу. - Откуда узнали? От кого?

− Откуда знаю, оттуда знаю. Но барж пока нет. На фоне событий во Вьенне и Фриуле весьма настораживающий фактор.

− Они и раньше бывало задерживались, − расстроился купец. Он-то уж возомнил бог весть что.

− Давайте разграничим обязанности. За мной повышенный спрос на ваше зерно, а вы с чистой совестью поднимите цену на дефицитный, но востребованный товар. Когда к вам пойдет народ...

− А если не пойдет?

− А что вы теряете? Нет, так нет. Я же не прошу у вас взаймы или аванса.

ˮДействительно. Делать-то ничего не нужно. Зерно при мне.ˮ