Дождь в полынной пустоши (СИ) - Страница 98

Но стоит ли вздыхать и плакаться, если нужные вещества более нигде не достать? Рассовав и упрятав приобретения, Колин без всяких колебаний отправился потолкался на Утином Сходе. Купив крендель с корицей, жевал, наблюдал и слушал. Больше судачили не о чудище, должно быть уже достаточно наговорились, но о запоздавшем хлебном караване. Насущные проблемы ближе и потому понятней, чем летающее, по ночам страшилища. Встревоженные обыватели в нарастающей истерии, более остального скупали (сметали!) муку и зерно. Служителям порядка пришлось разнять несколько отчаянных потасовок. А когда страсти накалились, пустить в ход оружие и пролить кровь, разгоняя взбеленившуюся очередь. Участились и инциденты с кражей продуктов, грабежами и разбоем. Торгаши без оглядки на толкотню и возрастающий ропот, задрали цену зерна. К полудню она скакнула на полтора гроша. Народ возмутился, воззвал к совести, но в очередь раскупил пшеницу и рожь. Наценку на три гроша проглотили со смирением.

Не осталась без внимания Колина и паперть, где разохотившийся до публики нищий, пророчествовал близкую беду. Щедрость слушателей переходила разумные границы. Кидали не монеты, но кошели. На плитах валялось несколько золотых колец и женских кулонов. Раскатившиеся жемчужины бус блестели в грязи и щелях плит. Попы в безобразие не вмешивались. Они уже распродали месячный запас свечей и ладанок, и сняли два ,,урожаяˮ пожертвований от перепуганной паствы.

Встреча с Юаш прошла обычно. Они немного прогулялись. Колин угостил девушку экзотическим вяленым инжиром. Юаш ела с опаской, непривычный на вкус плод.

− Продолжай покупать. Будет лучше завести тележку, не таскать тяжести на руках, − наставлял Колин девушку, передавая серебро. - Постоянно жалуйся, что на Коротком Валу зерно сырое, а цена выше и поднимается ежечасно. Приплети историю с ограблением. Отобрали не деньги, но хлеб. Боишься туда ходить и присмотрела охрану.

Отсылка к Коротком Валу Юаш понятна, там заправлял Трий Брисс. Утиный Сход на откупе у Иагу Глинна. Она помнила недобрые события двухлетней давности. И девушке совсем не нравилось то, во что её втянули вопреки желанию.

Девушка невесело слушала унгрийца. На языке вертелось с десяток возражений, обвинений и упреков, но так и не высказанных спутнику.

− Неужели воровать легче? - спросил Колин спутницу.

− Люди становятся злыми, − поделилась наболевшим Юаш. - Это страшно.

− Воровать не страшней? Или рисковать собственной шкурой лучше, чем подставлять чужую?

− Но это нехорошо! Неправильно! Не по божески!

− А кто сказал что хорошо и правильно? - вмешивать бога в свои дела Колин посчитал необязательным.

− Тогда зачем вы это делаете?

− Я? - применил унгриец уловку с удивлением.

У Юаш от возмущения перехватило дыхание. Но возмущение растаяло, туманом под лучами солнца. И остался жгучий страх и стыд. Получается она все затеяла? Сама?!!!

− Я их обманываю, − признала девушка поостыв. - Но не представляю зачем.

− Ты выполняешь порученную работу. И получаешь за нее деньги. Этого мало?

− Да, конечно, − сникла Юаш. Соглашаться, не значит принять. Но и не отказаться.

ˮСовсем расквасилась.ˮ

− Может заглянуть к тебе в гости? - вслух подумал Колин, над беспокоящими симптомами самоедства Юаш.

− Я живу далеко, − заспешила с отказам девушка.

− Знаю. И даже знаю почему пыталась воровать?

Девушка побледнела. Страх перед нанимателем пересилил остальные страхи и чувства.

ˮЭто же совсем просто. Для себя воровала бы еду. А тебе нужны деньги. И предназначались они кому-то. Лекарю или судейским,ˮ − Колин не сводил глаз с Юаш. Его-то ничего не сдерживало говорить, но он счел за благо смолчать.

Жалостливых мыслей отпустить девушку или не вмешивать в свои дела у него не возникло. Она сделала свой выбор, когда была возможность. Кого теперь винить?

ˮВизит пока отложим. Как крайнее средство. Хорошо, есть за кого переживать и о ком заботиться. Хорошо, тот кто заботится, делает это не по принуждению и не под давлением обстоятельств.ˮ

− На вот, держи, − Колин подал ей еще несколько монет. Среди серебра блеснуло золото.

− Это много, − растерялась Юаш щедрой оплате.

− Пригодятся. Лекаря дерут безбожно.

Колин поддержал Юаш, наступившую на подол, не растянуться в луже.

ˮВот и весь секрет,ˮ − выяснил он причину беспокойства девушки.

Хоть как-то отвлечь, принялся расспрашивать.

− Любишь фокусы?

− В общем, да...

−А можешь сказать за что платишь деньги фокуснику?

−???

− За обман. Обманываются те, кто готов обманываться. Они этого хотят. Ведь кто самый отзывчивый из зрителей? Дети. Они живут сказками и фокусы их подтверждение. У взрослых другой жизненный опыт и другие интересы. И сказки для них другие.

− Чудовище, которое видели прошлой ночью, тоже сказка?

− Я же тебе сказал, обманываются те, кто рад этому. И хорошо что напомнила... Купи двадцать локтей самого тонкого, но прочного шелка, лучше белого, и сшей из него мешок. Два на пять локтей.

− Мешок? - поразилась Юаш просьбе. Что еще удумал её странный работодатель?

− А что такого? Большой мешок. Только не тяни. Через два дня заберу. Здесь же.

Новая щедрая плата упала в карман Юаш. И если вся её сущность противилась поручениям этого непонятного молодого парня, то тяжесть монет убеждала в обратном. Замириться с самим собой не трудно. В конце концов, её не подбивают убивать или грабить. Может он и прав, люди рады верить тому, что им говорят? Не она, так кто-то другой. И пущенный слух, самый пустой, с удовольствием подхватят.